Они познакомились в 1956 году на радио, где их попросили сочинить вместе песенку о летних каникулах «Лодочка моторная». Как шутит Добронравов, «на этой лодочке мы и отправились в плаванье по жизни». Из 400 песен композитора Александры Пахмутовой лучшие написаны на стихи поэта Николая Добронравова. «Белоруссия», «Как молоды мы были», «Нежность», «Беловежская пуща», «Герои спорта», «Команда молодости нашей», «До свиданья, Москва!», «Трус не играет в хоккей», «Яростный стройотряд», «И вновь продолжается бой», «Нам не жить друг без друга», «Я не могу иначе», «Ты моя надежда, ты моя отрада», «Русский вальс»… Эта семейная чета избегает общения с журналистами, однако на прошедшем недавно фестивале искусств «Славянский базар в Витебске» они отступили от этого правила и дали пресс-конференцию, на которой несколько вопросов задал корреспондент «Труда».

— Александра Николаевна, в 60-70-е, слушая ваши песни «Главное, ребята, сердцем не стареть», «Девчонки танцуют на палубе», «Старый клён», «До отправленья поезда осталось пять минут», «Птица счастья», тогдашняя молодёжь чувствовала, что они созвучны её чаяньям и надеждам. А как сейчас складываются ваши отношения с молодыми слушателями?

Александра ПАХМУТОВА: — Песни, о которых вы говорите, появились, когда в стране был невероятный подъём. Строились огромные заводы и электростанции, первый человек полетел в космос, осваивались целинные земли и сибирские просторы… Дух романтики, свойственный тогда молодым, оказался востребованным и государством, которому нужны были энтузиасты. Поэтому так совпало, что одни и те же песни звучали не только по центральным теле- и радиоканалам, но и у костров, и на вечеринках. Сейчас другое время. Государство уже не берёт на себя роль организатора грандиозных индустриальных проектов. И во многом поэтому у общества, молодёжи нет неких объединяющих идей, требующих воплощения в искусстве.

Но я по-прежнему люблю молодёжь и верю в неё. Возьмите, например, какого-нибудь праздношатающегося молодого человека, так разодетого и размалёванного, что, повстречавшись с ним ночью, можно умереть со страху. Так вот, я уверена, что если его немножко почистить и приласкать, то под его боевой раскраской обнаружится нежная и невероятно одинокая душа. Но заниматься с ним сейчас некому. Теперь принято ругать комсомол. При множестве недостатков в этой организации было очень много хорошего и нужного обществу.

— Вы пишете что-нибудь для молодых?

А. П.: — Конечно. У нас есть много молодёжных песен, в том числе и рэповых, и танцевальных, но вы их не услышите в эфире. При всей простоте и лёгкости они всё же остаются в традициях песенной культуры советской эстрады и не настолько легкомысленны, как сейчас принято. Поэтому их, увы, отвергают те люди, которые сейчас «стоят у руля» в шоу-бизнесе. Это странно. Ведь в последние годы наблюдается повышенный интерес к старым песням. Людей старшего поколения ещё можно понять. У них ностальгия по Советскому Союзу — могущественной стране, в которой они выросли. А вот почему молодёжь тянется к ретро? Мне думается, молодым сейчас очень недостаёт тех высоких нравственных идеалов, о которых говорилось в лучших произведениях советской эстрады. Взять, например, любимую песню пограничников «Катюшу» Михаила Исаковского и Матвея Блантера. Сейчас её ругают за якобы суконные слова «Пусть он землю бережёт родную, а любовь Катюша сбережёт». Но ведь здесь выражены высокие и очень искренние устремления. Девушка предстает не «тёлкой» и не «дурой»… Она будет верно ждать своего солдата, с которым потом проживёт долгую и счастливую жизнь. Подозреваю, что у молодых сейчас ностальгия по душевной гармонии. Но способно ли современное искусство отражать эти чувства? Сомневаюсь.

— Когда вы сочиняете новую песню, то предчувствуете заранее, выйдет из неё хит или нет? Популярность можно просчитать или это вещь непредсказуемая?

А. П.: — В нашем деле есть определённые рецепты, как сделать популярную песню, которая принесёт деньги. Это можно сравнить с флиртом. Так какой-нибудь молодой человек, красивый, но с холодным сердцем, зная опредёленные приемы, может влюбить в себя девушку, чтобы заполучить её на ночь… Я считаю, что настоящему композитору лучше избегать этого.

Николай ДОБРОНРАВОВ: — Когда я только начинал, входили в силу Вознесенский, Ахмадулина, Рождественский, Евтушенко. Однажды замечательный поэт Михаил Матусовский мне сказал: «Коля, сейчас уровень поэзии очень высок. И в песне обязательно должны быть необычные, свежие строки, ну пусть хоть одна строка, которая по-настоящему зацепит слушателя». Помню, какая бурная полемика была в газетах по поводу в общем-то безобидных слов «Что ж ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня». А сейчас мы слышим в эфире «Я беременна, но это временно» или «Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже», и никого это не возмущает.

Сочинение песни или просто стихов — это разные вещи. Иногда рассчитываешь на одно, а получается другое. Здесь много привходящих факторов. Настоящий успех никогда не предскажешь. К примеру, дети запели песню «Орлята учатся летать» после того, как её исполнил Юрий Гуляев. Хотя это детская песня. А однажды на встрече с пионерами-пятиклассниками они мне спели свою любимую отрядную… «Как молоды мы были».

— Ваши песни вошли в репертуар Людмилы Зыкиной, Сергея Лемешева, Майи Кристалинской, Александра Градского, Эдуарда Хиля, Валентины Толкуновой, Льва Лещенко, Николая Гнатюка и других звезд эстрады. Как вам все эти годы удавалось с ними ладить? Люди искусства — народ ранимый. Скажем, отдаёте новую песню одному певцу, а другие обижаются…

А. П.: — В жизни разные случаи бывали. Конечно, самое лучшее, когда пишешь для конкретного человека. Так, сочиняя песню, где есть такие слова: «Ты моя мелодия, / Я твой преданный Орфей», мы заранее знали, что её споёт Муслим Магомаев. Но я, например, писала песню «Надежда» из расчёта на мужской голос. И её впервые исполнил Юрий Пузырев — великолепный артист МХАТа. Но потом редактор фирмы грамзаписи «Мелодия» Анна Качалина, подруга Анны Герман, попросила послать в Польшу несколько наших песен. Случайно туда попали и ноты «Надежды». И получилось так, что Анна Герман стала лучшей исполнительницей этой песни.

Н. Д.: — Иногда Иосиф Кобзон мог нас попросить: «Аля, Коля, дайте мне песню попеть годик, а потом уже отдавайте другим». Юрий Гуляев первым исполнил наш вокальный цикл «Созвездие Гагарина», куда вошли песни «Знаете, каким он парнем был» и «Опустела без тебя земля». А перед этим он записал целую пластинку из наших песен, которые ранее уже пели другие исполнители. Тогда это не считалось зазорным. Теперь всё изменилось. Очень редко в эфире можно услышать имена авторов. Объявляют: «песня Валерии», «песня Анастасии», «песня Киркорова»… Сейчас диктат певцов, которые, кстати, ревностно следят, чтобы исполненную ими однажды песню композитор больше никому не передавал.

— Ваш протеже Юлиан недавно заявил, что меняет православную веру на мусульманство. Он с вами советовался по этому поводу?

Н. Д.: — Нет. То, что он принял ислам и уже не Юлиан, а Джабраил, мы узнали из газет. Видимо, он попал под чьё-то очень сильное влияние.

А. П.: — В выборе веры все люди вольны. Однако у Юлиана проблема в другом. Профессиональный певец должен всё время упорно трудиться, помногу петь, искать что-то новое…

Н. Д.: — Последний раз мы с ним виделись два года назад. Помнится, тогда нам стоило больших усилий упросить телеканал «Россия» оставить его в программе одного концерта. Он талантливый певец. Подавал большие надежды. Закончил два факультета ГИТИСа: актёрский и режиссёрский. Книжки разные читал, что редко случается с современными эстрадниками…

— Николай Николаевич, а разве диплом о высшем образовании может защитить человека от ошибок?

Н. Д.: — В некоторых случаях может. Образование — вещь замечательная. Но у Юлиана с самого начала проявился эгоцентризм, который с годами усиливался. А жаль. Юлиан мог бы стать новым Муслимом Магомаевым.

— Насколько я знаю, у Магомаева тоже были приступы звёздности…

Н. Д.: — Однако это не касалось рабочих моментов. Всякий раз, когда мы с Муслимом в студии записывали какую-либо песню, он не стеснялся советоваться: «Ну что, не получилось, да? Плохо, да?» То есть он, будучи уже известным артистом, относился к себе критически. А сегодня на эстраде каждый начинающий заявляет, что он «звезда» и «легенда».

— А чем вас привлёк певец Витас?

А. П.: — Четыре года назад 9 Мая в Кремлёвском дворце съездов был концерт, на котором молодые исполнители пели песни Великой Отечественной. Витас выбрал нашу «Белоруссию». Позже он удачно спел её и на юбилейном, десятом «Славянском базаре», на который съехались три президента — российский, белорусский и украинский. У Витаса замечательный голос. К тому же у него талант с сильным актёрским уклоном. Если будет двигаться в этом направлении, то, возможно, скоро мы увидим его интересные работы в театре или кино.

Н. Д.: — Мы также работаем с академическими исполнителями: солистами Новой оперы Серёжей Шереметом, Димой Корчаком, другими вокалистами. Жаль, что об этих артистах почти не пишут. У них нет выхода к массовому слушателю. Хотя Дмитрий Корчак, которому всего 22 года, недавно получил премию на международном конкурсе в Барселоне как лучший тенор.

А. П.: — Я также считаю, что и «Славянский базар», в котором принимают участие великолепные оркестры — фестиваль ещё как следует недооценённый. Зато с каким придыханием говорят о «Евровидении». Вот, мол, как жалко, что мы опять не взяли первую премию. А я так вздохнула с облегчением. Иначе России пришлось бы принимать у себя всю эту «фанерную» самодеятельность. Нам это надо?

— А бывали ли в вашей творческой судьбе кризисные периоды?

Н. Д.: — К таковым можно отнести начало перестройки. Тогда известных деятелей культуры травили только за то, что они успешно работали в советские времена.

А. П.: — Нас били за песню «Малая земля». Якобы мы её написали в честь Брежнева, у которого в 70-е вышла одноимённая книжка военных мемуаров. Но на самом деле это песня о солдатах-смертниках, которые, сознательно идя на гибель, приближали Великую Победу…

Особо тяжёлых творческих кризисов у нас не было. Но я их и не боюсь. Если мои песни перестанут слушать, буду писать только инструментальную или симфоническую музыку. Мы всё время в работе. Вести спокойное и почётное существование нам скучно. Настоящее удовольствие от жизни получаешь, только когда занят любимым делом.