Человек, который услышит эту пластинку, разумеется, знает песни, записанные здесь, — одни знает лучше, другие хуже, — потому что без них уже трудно представить себе нашу повседневную жизнь.

…А началось все с того, что эвакуированная из Волгограда в Караганду девочка приехала в 1943 году в Москву в Центральную музыкальную школу при Московской государственной консерватории. И молодость, и даже отрочество её были нелёгкими, впрочем, как у многих студентов той поры: поначалу Аля Пахмутова жила в столице одна, без родителей, снимала угол в коммунальной квартире и музыкой занималась по ночам.

Она получила хорошую академическую школу в классе композиции Московской консерватории у профессора В. Я. Шебалина. Как все студенты-композиторы, обрабатывала народные песни, писала для струнного квартета, хора, симфонического оркестра (студенческую Русскую сюиту и сейчас можно услышать в концертах). Но уже в те годы были написаны «Баллада о белой гвоздике» (о расстрелянном греческом патриоте Никосе Белояннисе), без которой не было бы «Песни о тревожной молодости», «Походная-кавалерийская», без которой не было бы «Геологов», «Хорошо, когда снежинки падают», без которой не было бы «Старого клёна» из кинофильма «Девчата».

Не всегда, впрочем, можно провести подобные параллели. Когда слушаешь «Нежность» или «Обнимая небо», «ЛЭП-500» или «Письмо на Усть-Илим», «Ненаглядный мой» или «Прощание с Братском», «Смоленскую дорогу» или «Знаете, каким он парнем был…», кажется, что таких песен ещё не было. Их и в самом деле — таких — не было, хотя в каждой — свои традиции, уходящие в русский фольклор, в творчество старых, довоенных ещё мастеров жанра.

Необычность начинается уже с поэтического текста, чаще всего — С. Гребенникова и Н. Добронравова, поэтов удивительно песенных, одушевляющих сосны, облака, самолёты. Одушевлённость эта стократ приумножена музыкой, герой которой может быть возвышен, но никогда не официозен, романтичен, порой грустен, но никогда не сентиментален; лётчик, строитель или моряк, это человек, наделённый воистину мятежной душой.

Художник не придумывает своего героя. Он умеет — с этого и начинается художник — найти и узнать его среди огромного множества встречающихся в жизни людей. И Пахмутова искала, нашла и продолжает, и всегда будет снова искать живые человеческие характеры, недаром столько ездит она по стране — к покорителям сибирской тайги, к подводникам Северного флота, к пионерам черноморского «Орлёнка»…

Секретарь Союза композиторов СССР, лауреат премии Ленинского комсомола, Александра Пахмутова — художник требовательный, серьёзный. «Песня может стать знаменем, а может стать ножом и наркотиком», — сказала она под взрыв аплодисментов на одной из конференций. Наверно, трудно выразить более серьёзное отношение к этому жанру, адресованному десяткам миллионов и потому требующему такого же — нет, иногда даже большего — «профессионального достоинства», честности, таланта, чем любой другой жанр.

Да, не просто написать «маленькую» песню! Это только кажется (и увы, кажется слишком многим), что нужен здесь лишь незамысловатый мотив в модном ритме. У Пахмутовой их нет. И как бы захватывающе броско ни звучали те или иные её мелодии, например, «Знаете, каким он парнем был…», — это всегда рассказы о хорошем человеке, влюблённом в жизнь, но поднятом над повседневностью. Так и поют пахмутовскую музыку её давние энтузиасты — Ю. Гуляев, М. Кристалинская, И. Кобзон, Э. Хиль, артист МХАТ Ю. Пузырёв и пришедшая на эстраду позже, но уже достаточно известная М. Пахоменко.

Вероятно, поэтому популярность даже старых песен Александры Пахмутовой не убывает: ведь песня — как друг, как хороший человек, а хорошие люди не могут надоесть, и встречаясь с ними, не перестаёшь радоваться. И не только радоваться. В общем-то у них незаметно, может быть, всегда учишься настоящему отношению к жизни.