Каждый композитор, конечно же, увереннее чувствует себя, когда пишет значки на нотной бумаге, чем статьи для газеты. И всё же я испытываю сейчас острую потребность выступить в этом непривычном для меня жанре, поделиться тем, что меня волнует, радует и тревожит.
Когда я думаю о своей работе в последнее время, я прихожу к выводу, что два события имели для меня наибольшее значение: тот духовный, нравственный заряд, который получили мы все, работники искусства, после исторических встреч руководителей партии и правительства с творческой интеллигенцией, и та радость познания, радость встреч с новыми интересными людьми, которую принесли мне поездки в Сибирь. Думаю, не ошибусь, если скажу больше: для меня эти два события как бы слились воедино.
О нашем современнике, который должен найти достойное воплощение в искусстве, говорилось на встречах руководителей партии и правительства с художниками. И личные мои встречи с героями сибирских новостроек были лучшим подтверждением того, насколько своевременный разговор с художниками состоялся в марте прошлого года.
Ещё до поездок в Сибирь я очень много читала о ней, отыскивала в газетах и журналах рассказы о новых городах и стройках, и для меня вопрос стоял так: если я не увижу их сама, я лишусь чего-то очень большого и важного в жизни. Глубоко убеждена, что художник должен ехать на новостройки Сибири внутренне подготовленным, с подлинным желанием открыть для себя новое. Если же он поедет не по внутреннему побуждению, а только по обязанности, то, уверена, станет смотреть вокруг холодными глазами, и не будет от его поездки пользы ни ему, ни людям.
Ещё обиднее, когда Сибирь пытаются представить неким «чистилищем для заблудших». Порою приходится слышать: этот молодой человек ещё ничего полезного в жизни не сделал, в своём творчестве он в основном ошибался, но вот сейчас он отправился в Сибирь, к героям семилетки, на ударные стройки, и мы надеемся — теперь-то уж он себя покажет!
Честно говоря, я плохо верю в такие метаморфозы. А что касается молодёжи, работающей на ударных стройках, то у неё есть задачи поважнее, чем перевоспитывать заезжих «гастролёров», и индульгенций на отпущение грехов там выдавать не собираются. Короче, маршрут поездки должен проходить через сердце художника, иначе она, эта поездка, не имеет смысла.
Во время первого знакомства с Сибирью, в 1962 году, наша бригада побывала в Иркутске, Ангарске, Усолье, Улан-Удэ и, наконец, в Братске, с которым была связана вся дальнейшая наша творческая работа. Мы мечтали приехать туда снова, и во время второй поездки, летом прошлого года, Братск был уже основной целью нашего путешествия.
Почему именно Братск? Братчане сумели заразить нас своей работой, своей влюблённостью в тайгу, в плотину, в новый город.
Цель всякой поездки композитора, поэта двоякая. С одной стороны — выступления, во время которых слушатели знакомятся с творчеством гостей, с другой стороны — живое общение с людьми, поиски материала для будущих произведений. И это, пожалуй, самое главное.
Ведь встречи с новыми людьми, знакомство с новыми местами — это не просто новые сюжеты для песен. Нам поездки принесли гораздо больше. Они обогатили нас серьёзными размышлениями о духовном облике современника, о его внутреннем мире, дали нам тот эмоциональный заряд жизнелюбия и оптимизма, который так характерен для наших друзей-сибиряков и который зачастую определял «тональность» новых песен.
Ребята из Иркутского обкома ВЛКСМ, комсомольцы Брагскгэсстроя тем и дороги нам, что они стали не просто друзьями, а как бы соавторами наших произведений. Они всячески содействовали всему, что могло дать толчок новым замыслам. Они познакомили и подружили нас с людьми Братска, ЛЭПа, Усть-Илима. Они не сводили культработу к отдельным «мероприятиям» ради галочки в отчёте, а относились к ней вдумчиво и серьёзно. И нам уже было совсем не удивительно, что во время второй поездки в Сибирь, в 1963 году, на барже, шедшей на Усть-Илим, вместе с оборудованием и техникой ехало новенькое пианино. Оно было выдано на складе Братскгэсстроя благодаря усилиям неутомимых братских комсомольцев во главе с Иваном Скрыпниковым и главного диспетчера Усть-Илимской ГЭС Юсфина, которые сочли это не забавой, а одним из своих насущных комсомольских дел. С какой бережностью грузили пианино молодые ребята, едущие на строительство автодороги Братск–Невон! Как осторожно вёз его шофёр на грузовике через тайгу, по плохой дороге! Это вроде бы мелочь, но мелочь показательная.
Мы верим, что побываем на других стройках и обязательно встретим там своих друзей, которые, окончив работу на Братской ГЭС, разъезжаются по новым, необжитым местам.
Уже получил, к примеру, назначение строить Зейскую ГЭС на Дальнем Востоке «старик-комсомолец» Алексей Шохин, и надо видеть, с каким энтузиазмом говорит он о своей новой работе, показывает фотографии места будущего строительства и как агитирует приезжать к нему на Зею!
Да, мы столкнулись с подлинной, глубокой заинтересованностью комсомольских работников — и не только своим прямым делом, но и вопросами творческими, которые, казалось бы, в первую очередь касаются нас, работников искусств. Надо сказать, что у тех, кто непосредственно отвечает за эстетическое воспитание молодёжи, мы не всегда находим такое ответственное отношение к своему делу.
Часто композиторы с удивлением узнают, что в каком-нибудь областном или районном центре уже объявлено через газету об их выступлениях, хотя никто с ними по этому поводу даже не разговаривал.
Очень обидно, что нечто подобное случилось недавно со мной в моём родном городе Волгограде. О выступлении было объявлено по местному телевидению. В газете «Молодой ленинец» заместитель директора филармонии Б. М. Шнейдер объявил о моём приезде на фестиваль задолго до того, как меня туда пригласили. В связи с уже запланированными выступлениями в Москве и со срочной работой я не смогла приехать в Волгоград, о чём немедленно сообщила. Несмотря на это, афиши были развешаны по всему городу.
Случается такое и в Москве. Для подобных «организаторов культуры» не важно ни качество исполнения, ни программа концерта. Главное — мероприятие провели, галочка на месте.
Может показаться, что такие досадные неурядицы случайны, что это мелочь. Но для нас не должно быть «случайностей», «мелочей» в таком огромном деле, как духовное воспитание нашего современника.
Я считаю, что композитор, выезжая на стройки, в колхозы и новые города, должен быть хорошо подготовлен, должен быть, как говорится, во всеоружии. Ему следует приглашать с собой лучших исполнителей, с которыми он выступает на самых ответственных площадках столицы — в Колонном зале, во Дворце съездов. Тогда он и сам получит удовлетворение, и будет знать, что зрители самых отдалённых окраин могут получить то же, что получают зрители Москвы.
Это очень важно. И здесь я не могу не вспомнить добрым словом моих друзей — молодых певцов, студентов Музыкально-педагогического института имени Гнесиных В. Кохно, И. Кобзона, И. Косарева, которые ездили с нами в Сибирь. Они пели в очень тяжёлых для вокалистов условиях — на барже, на ЛЭПе, под палящим солнцем, под дождём, в накомарниках, не жалея голосов. Они пели, пели много — сколько просили истосковавшиеся по музыке слушатели, независимо от количества их: тысячи во Дворце спорта в Братске или пятнадцати человек где-нибудь в старинной сибирской деревеньке Закурдаево.
К сожалению, не много можно было бы назвать исполнителей, обладающих хорошими голосами, которые своими фамилиями продолжили бы этот список. И здесь мы подходим к другому вопросу: почему у нас, в нашей огромной стране, где любят и ценят песню, так мало ещё высококлассных исполнителей её? Мне думается, решение этого вопроса следует искать прежде всего в учебной подготовке молодых артистов.
В учебных музыкальных заведениях, руководители которых иной раз разглагольствуют о современной теме, зачастую не готовят своих питомцев к трудной, может быть, порой неблагодарной работе над современным материалом. Почему раньше много и интересно работали в жанре советской песни такие замечательные мастера, как С. Лемешев и М. Максакова, а сейчас молодые певцы словно стыдятся этого жанра?
А вот другая проблема, связанная с исполнением массовых песен. Как известно, путёвку в жизнь песне часто даёт запись на радио или в кино. Здесь тоже ещё далеко не всё благополучно. На запись обычно даётся очень мало времени, аппаратура не всегда высокого качества, а в результате получается запись произведения о наших современниках гораздо худшего качества, чем записи зарубежных песен на самые незначительные темы. Это недопустимо. И это не профессиональная частность. Я убеждена, что это серьёзный идеологический вопрос. Ведь от качества записи, от качества звучания во многом зависит доходчивость произведения, его дальнейшая судьба.
Нужно помнить и о том, что судьба песни находится не только в руках профессиональных певцов, но и в руках участников самодеятельности. А между тем очень трудное положение на далёких сибирских стройках с пластинками и нотами. Ноты туда попросту не доходят. И здесь мы снова затрагиваем очень серьёзный, но до сих пор не решённый вопрос. Не секрет, что наши музыкальные издательства выпускают массовую песню тиражом в 3000 экземпляров. Эта цифра звучит смехотворно. И пора уже всерьёз, по-государственному разрешить этот вопрос. Надо подумать о нотных библиотеках или о нотных отделах в книжных библиотеках, об издании подписного нотного журнала, идея которого принадлежит редактору вокальных жанров издательства «Музыка» В. Букину. Надо, чтобы наши молодёжные журналы и газеты охотнее и больше предоставляли свои страницы для песен. Ведь не было города, новостройки, не было выступления, на котором бы мы не слышали от строителей просьбы исполнить полюбившиеся песни моих коллег Островского, Мурадели, Фельцмана, Фрадкина, Колмановского и многих других.
Вызывает сожаление, что в прессе, в частности в молодёжных газетах, читатели так мало находят статей, откликов, критических замечаний о творчестве композиторов. Вместе со мной в первую поездку по Сибири ездил молодой композитор Ю. Чичков. Мне было очень приятно во время второй поездки по заявкам братчан испопнять полюбившиеся им песни Чичкова. Однако ни одной строчки ни об одной из десяти песен его цикла «Сибирские дали» нигде, даже в самых «музыкальных» журналах, я не читала.
Я считаю, что за последнее время у нас появилось много песен хороших и разных. Если песни моих друзей-композиторов поют в далёких таёжных посёлках и новых городах, если их берут с собой в звёздные рейсы космонавты, если песня помогает зажигать огни гидростанций, если, наконец, вслед за буквально «всесоюзным» признанием, на Всемирном конкурсе эстрадной песни, состоявшемся в прошлом году в Польше, замечательная песня А. Островского и Л. Ошанина «Пусть всегда будет солнце» единогласно завоёвывает первую премию — разве можно не радоваться всему этому?
Конечно, есть у нас ещё песни и слабые, и маловыразительные, и «железобетонные», но я знаю, с каким увлечением, с каким упоением работают над новыми песнями композиторы, и я верю — хороших песен будет ещё больше! Порукой тому наша жизнь, которая даёт столько материала для песен, порукой тому подлинная, большая любовь к песне советских людей.
